Обо мне

Фотоальбомы

История Калининграда

Полезные ссылки

Немое царство

Сегодня наступил тот день, когда со мной произошло то, чего я больше всего боялась. Я осталась одна. Я больше ничья, ненужная никому кукла, стоящая в темном шкафу, хранящая свинцовую пыльцу пыли на своих пластмассовых плечах, иногда, видящая золотое солнышко. Редкие струящиеся ровные лучики которого, изредка проникали сквозь тонкую щель деревянной дверцы ящика, прячущего в себе старые игрушки. Безмолвная тишина всегда была, есть и будет со мной: сверху, снизу, сбоку, рядом, внутри; она обливает мое тело своим холодом, но я не могу пошевелиться под тяжестью звенящего груза, я лишь смотрю на свою искусственную кожу, по которой мелкой сетчатой сыпью пробегают мурашки.
О моем существовании забыли еще несколько лет назад, когда в этом уже заледеневшем, покрывшимся пылью доме выросли дети. И звонкий смех, доброта в глазах исчезли где-то глубоко в их душах.
Я стала ненужной игрушкой довольно рано, в отличие от моих немых друзей, окружающих меня (тогда мне было где-то 15 лет). Как сейчас я вижу, что с меня срывают мое платьице, с огромными красными маками, ломают мне руки, вырывают реденькие каштановые волосы, сделанные из синтетических ниток; я плачу, но никто не видит моих слез, мне больно, но никто не чувствует этой боли. Так меня сделали калекой с одной рукой и ногой. Мне это так больно вспоминать, ведь раньше я была красавицей, мною восхищались все мои друзья из игрушечного царства.
Но теперь я заново поняла, что такое одиночество, дом опустел, наша первая хозяйка умерла. Вчера похоронный марш, раздававшийся под окнами, стучащий в хрупкие стекла, бил по барабанным перепонкам. Её (хозяйку) провожали всем двором, желая, чтобы земля стала ей пухом. Все игрушечные «люди», включая меня, плакали, отводя её туда, в мир тьмы. Да, у всех игрушек, таких, как я, таких, как мои немые знакомые, есть обязанность – отводить своих хозяев после смерти в мир иной.
Эти темные коридоры, впереди которых виднеются белые пятна света, режущие глаза – как же это страшно. Но мы взяли друг друга за лапы, за пластмассовые руки, и повели её туда. Мне досталась самая почетная обязанность - я стояла позади этой длинной цепи из полу - порванных плюшевых медведей, сломанных деревянных лошадок, кукол, и держала холодную побелевшую человеческую руку в своих твердых ладонях.
Я решила заглянуть в голубые колодца глаз хозяйки, и вопрос сам собой вырвался из меня, нарушив мертвую тишину: «Тебе понравилось жить?». Она очень долго молчала, но вскоре ответила: «да».
-а почему? что тебе больше всего понравилось?
-я дала возможность жить другим.
Мы шли долгое время этим длинным строем игрушек и одного человека, пока не открылись черные металлические ворота в смерть. Наша хозяйка, обернувшись холодом, потерялась в лучистом свете, проникавшем сквозь тонкие дырочки черных стен. Она осталась там, далеко от нас, а мы ушли обратно в жизнь, в нашу одинокую, бесконечную жизнь. Ведь мы умирали лишь тогда, когда жестокие люди нас сжигали в огне, и наши искусственные тела превращались в прах.
А сейчас, старые, потерявшие свой первоначальные облик плюшевые медведи, лошадки, серые слоники, окружают меня за этими деревянными стенками шкафа. Какое-то странное чувство колючей грусти вновь оживает во мне. Оно, как маленький цветок ,сплетенный из сырости, редких лучиков солнышка, пробивается сквозь мою пустую душу, распрямляя свои листики, лепесточки.
Но что это за шорох? В доме-то никого нет. Ключи от квартиры потеряны в слоистой земле, покрывающей гроб хозяйки. Рядом никто не шевелится. Откуда эти голоса? Детский смех? Откуда эти люди? Старое, седое прошлое рваными кусками всплыло у меня в памяти. И перед глазами появились силуэты, лица детишек, счастливые улыбки взрослых, как тогда, как раньше.
«Хорошая квартира, если сделать ремонт… Мама, а где будет моя комната? Давай посмотрим, сынок», - доносились нежные голоса, из замершего в пыли коридора.
Вот они, человеческие, детские шаги. « Мама, можно эта комната будет моей? Можно!».
Я давно не видела света, теплого, солнечного, струящегося света. Но вдруг раздался неприятный скрип, и темно–коричневая дверь показала забытую мною яркость светила. Детские голубые глаза просмотрели меня насквозь. « Мальчик, не смотри на меня так», - шептала я, но он все равно не слышал моих слов.
« мама, тут чьи-то игрушки». Вдруг теплая женская рука обняла меня за пластмассовую талию, и нежная улыбка засияла на лице моего нового хозяина и хозяйки.
« давай отмоем их от грязи, вылечим бедных искалеченных старостью игрушек».
« давай!».
20.02.05